Меня накрыло. Я стояла в доме благоверного, остающемся для меня лишь квартирой, крепко зажмурившись и закрыв руками уши. Вот я как будто в коконе твержу себе и не позволяю других мыслей: «Посадка будет, посадка будет, никакого нового заказа, два года не потеряны, работы продолжаются…»
У каждого свой способ удержаться на плаву, для меня это был ребефинг. Для меня дыхание творило чудеса, перемещая точку сборки и открывая видение пути. После сессии я больше не повторяла себе, что посадке быть, я это видела и знала.
Мы с Т. искали решение и вместе, и врозь каждый день. И спустя недели — о, чудо! и хвала небесной канцелярии — мы его нашли. Quale? Какое? Bibbidi Bobbidi Boo — взмахнем палочкой! Дороги привели моих малышей в страну Оз, где с ними произошли чудесные превращения в двадцатых числах марта.
— Кира, я отгрузил, — сказал Т. — Теперь, молись. И лучше сразу Папе!
— Нет, Т, это ты молись, а я выпью!
Очки в карме еще есть, подумала я и положила трубку.
Для благоверного я и Леон — как Дед Мороз со Снегурочкой: прилетаем только зимой и только по праздникам. А сейчас весна, пора улетать. Мы ждем на низком старте, когда машина пройдет таможню. Каждый день блокируют все больше европейских городов, а Китай два месяца как заперся изнутри. Интуиция мне говорит: срочно лететь. А интуиция меня не подводит. Не дожидаясь прохода машины, просьб Леонида побыть еще в Москве, я беру билеты и вылетаю в Крым со своим мини-табором из няни и двухлетнего сына.
Права. Через три дня перекрывают авиасообщение между Москвой и регионами. Через пять дней оцепляют Севастополь.
Я живу в Крыму и каждое утро пересекаю административную границу оцепленного Севастополя.
— Стоять! У вас московские номера! — это еще один блюститель порядка, пытается поймать корононарушителя.
— Очень приятно, москвичка Кира. У меня хозяйство в Севастополе, и, хвала небесам, у меня предприятие непрерывного цикла! Вуаля! Последний указ, читайте, что работники с/х допускаются на работу.
Полуулыбка Джоконды в ответ:
— Проезжайте!
Не прошло и трех дней, как мою машину стали узнавать и приветствовать, ведь каждая проверка документов сопровождалась мини-лекцией о виноделии и ближайшей посадке. «Ежик в Тумане (аэрография на машине)! Проезжайте».
Еще два дня — и департамент сельского хозяйства Севастополя выпускает пропуска на меня и сотрудников. Теперь я счастливый обладатель беспрепятственного проезда ВЕЗДЕ.
К началу апреля после трехнедельных очередей машина с саженцами наконец прошла российскую таможню. Осталась самая малость — сдать саженцы местной фитосанитарной службе и найти машину с пропуском через мост. Все шло и так сложно, а его величество локдаун возводил это в степень. Последний рывок — достать перегрузочную машину со спецпропусками, проехать через мост и, наконец, Севастопольский пост. Правда, после недельного общения со мной каждое утро сотрудники последнего, которые вначале отпускали насмешки, теперь ждали и переживали за машину с малышами не меньше меня.
Вторая неделя апреля. Поле готово к посадке, рабочие утомлены тяжелым физическом трудом, у меня эмоциональное и нервное истощение, СМИ нагнетают обстановку, города в локдауне, ковид в самом разгаре.
Машина поднимается на хозяйство 11 апреля. Открываются двери, и я вижу заветные коробки. Мои ноги подкашиваются и колени приземляются на уже теплую апрельскую землю, окропленную ручьем слез.
Затраты на этом этапе:
Итого с начала проекта: 36 528 548 + 15 926 832 = 52 455 380 руб.